Получив диплом, я начал искать работу. В прокуратуре меня никто не ждал. В следствие и полицию решил не торопиться и искал вакансию на гражданке. В то время мало куда требовался юрист со знанием уголовного процесса. Но мыслей о том, чтобы пойти по иной стезе даже не возникало. Быть офисным планктоном? Подобная перспектива не соответствовала моему представлению о высокой цели — помогать тем, кто попал в беду.

Через три месяца поисков я наткнулся на вакансию Комитета против пыток – в Оренбурге требовался инспектор по общественным расследованиям. К моему удивлению, требовалось именно знание уголовного процессуального права. Стоит ли говорить, что я нашёл то, что так долго искал?

С лета 2011 года по сегодняшний день я работаю в Комитете. За это время я успел поработать в Оренбурге, Москве, Нижнем Новгороде. Почти год проработал в Чечне, куда ездил в составе Сводной мобильной группы Российских правозащитных организаций. Самое страшное, что люди повсюду нуждаются в помощи. Каждый раз оказывается так, что кроме нас помочь уже никто не может.

Люди приходят к нам со своей болью, переживаниями и проблемами, порой закрученными в сложнейший лабиринт, который кажется безвыходным. Я помню всех, кто к нам обращался за помощью. Молодого парня, которому сломали нос за то, что он отказался «дуть в трубку». Учителя информатики, которого душили пакетом. Помню слезы мужчин, забиравших из морга тело своего брата, которого накануне забили до смерти в подмосковном отделе полиции.

Каждый раз мы делали все, что в наших силах, чтобы помочь. Не только как юристы, часто как простые люди. Были и бессонные ночи, и долгие разговоры по душам. Порой я думаю, что нет ничего страшнее пыток. Ссадины заживут, кости срастутся, вот только раны, которые остались в душе, останутся с человеком навсегда. Издевательства, ужасы и страхи, которые люди пережили, никогда не исчезнут.

Чем мы можем помочь жертвам? Добиться привлечения виновных к ответственности, отсудить у государства справедливую компенсацию, помочь с лечением, купить лекарства, найти хорошего врача и психолога, поддержать морально в конце концов. Многие из Комитета против пыток на своей шкуре почувствовали, что такое полицейская дубинка, электрошокер, ботинок, который прилетает в лицо. И мы не хотим, чтобы практика садизма и нарушения прав человека развилась еще сильнее, чтобы страдали новые и новые люди. Мы имеем право жить спокойно, не опасаясь за свое здоровье, жизнь, благосостояние, своих родных и близких. Мы хотим быть уверены в том, что преступники, независимо от званий и чинов, ответят перед законом. Но пока с этим сложно. Государство чаще защищает свои интересы и тех, кого наделило властью, чем простых смертных — нас с вами.